Не признаем, но сотрудничаем. Как Таджикистан лавирует в отношениях с талибами

Позиция Душанбе: «Официально не признаем»

Таджикистан с 2021 года последовательно отказывается признавать режим талибов. Президент Эмомали Рахмон в своих выступлениях на международных площадках не раз заявлял, что новое правительство Афганистана не представляет интересы всех этнических групп страны, включая таджиков, и не обеспечивает инклюзивности. Тем не менее, проект CASA-1000, в рамках которого таджикская электроэнергия должна поступать в Южную Азию через афганскую территорию, продолжает реализовываться, и для этого необходим контакт с властями в Кабуле.

Политолог Мухаммад Шамсуддинов отмечает, что подобный курс объясняется светской природой таджикского государства и необходимостью удерживать страну от исламизации.

«Властная модель Таджикистана основана на принципах светского государства, и одна из её ключевых задач – сохранить устойчивость этой модели. Сотрудничество с Талибаном... допускается лишь постольку, поскольку оно носит прагматичный, ограниченный и контролируемый характер, не затрагивающий идеологические основы государства», – считает эксперт.

Впрочем, многие страны региона, включая Узбекистан, Туркменистан и Иран, также сотрудничают с талибами по техническим и гуманитарным вопросам, при этом не признавая их официально. В Узбекистане «Талибан» не признавался террористической организацией, Ташкент и Ашхабад имеют дипломатические контакты с этим режимом, а Кыргызстан и Казахстан исключили «Талибан» из списка террористических организаций.

Но в случае Таджикистана особенность в том, что публичная критика режима идёт параллельно с рабочими встречами на уровне министерств и ведомств.

Проект CASA-1000: выгода для всех

CASA-1000 – один из крупнейших энергетических проектов в регионе. Он предполагает экспорт электроэнергии из Кыргызстана и Таджикистана в Афганистан и Пакистан. Проект финансируется международными структурами, включая Всемирный банк, и его реализация продолжается даже после смены власти в Афганистане. Эксперты сходятся во мнении, что реализация CASA-1000 требует определенного уровня взаимодействия с талибами, поскольку линии электропередачи проходят по афганской территории. Кроме того, это позволяет сторонам не замораживать проект, в который уже вложены сотни миллионов долларов.

Политолог Шерали Ризоён подчёркивает, что «Талибану» в наследство от республиканского периода досталось множество разработанных и запущенных проектов.

«К их числу, несомненно, можно отнести проект CASA-1000, реализация которого началась благодаря многостороннему соглашению между странами-участницами и международными структурами. Участие Афганистана в этом проекте исходило из стратегии использования транзитного потенциала собственной территории для получения финансовой выгоды», – отмечает Ризоён.

Несмотря на то, что ни одна из стран-участниц CASA-1000 официально не признала талибов, все они продолжают взаимодействие по технической и проектной линии.

Алишер Ильхамов, политолог из Узбекистана и директор Central Asia Due Diligence в Лондоне, считает такую тактику оправданной.

«Правительство Таджикистана правильно поступает, де-юре не признавая правительство талибов, но де-факто сотрудничая с ним в рамках взаимовыгодных экономических проектов, как это делают и другие страны Центральной Азии, особенно Узбекистан», – говорит он.

Кроме того, добавляет Шерали Ризоён, участие Афганистана в CASA-1000 не просто необходимо, но и выгодно всем сторонам.

«Такие трансрегиональные проекты как CASA-1000, помимо финансовой выгоды, приносят и де-факто признание «Талибану». Поэтому существует определенная зависимость «Талибана» от таких проектов. Однако этот момент не исключает взаимозависимости всех стран-участниц, поскольку выгоду получают все без исключения. Участие Таджикистана в таких проектах направлено в первую очередь на диверсификацию внешних связей, в том числе торгово-экономического сотрудничества. Существующая потребность в электроэнергии в странах Южной Азии, особенно в Пакистане, с одной стороны, и строительство новых мощностей по производству электроэнергии в Таджикистане и планируемые в Кыргызстане, с другой – дополняют друг друга и способствуют возрождению традиционных связей. Таким образом, Южная Азия выступает потенциальным рынком сбыта электроэнергии Таджикистана», – говорит Ризоён.

По мнению Ильхамова, такого рода проекты, как, например, CASА-1000 экономически выгодны Таджикистану и Кыргызстану.

«Таджикистан и Кыргызстан также должны быть заинтересованными в прокладке транспортно-логистического маршрута через территорию Афганистана к южным пакистанским морским портам, проект которого особенно активно продвигает Узбекистан. Реализация этого проекта позволит всем странам Центральной Азии выйти не международные морские торговые пути, минуя территорию Россию, зависимость стран региона от которой слишком велика», – отметил политолог.

Рынки, свет, безопасность

Несмотря на политические разногласия, Таджикистан и Афганистан остаются тесно взаимосвязанными соседями, которых объединяют география, инфраструктура и многолетние экономические связи.

За последние годы на таджикско-афганской границе восстановлены приграничные рынки, через которые в северные провинции Афганистана поступают продукты питания, стройматериалы и медикаменты. Взамен таджикские рынки получают сельхозпродукцию и дешёвые товары народного потребления.

Особое значение имеет энергетическое сотрудничество: летом Таджикистан экспортирует электроэнергию в Афганистан, преимущественно в северные провинции, населенные этническими таджиками.

Есть ещё одна весомая причина, по которой Таджикистан не может полностью игнорировать талибов – это вопрос собственной безопасности. Соседство с нестабильным Афганистаном, а две страны объединяет более 1,3 тысячи километров общей границы, делает вынужденное взаимодействие необходимостью.

«Включая афганские власти в подобные экономические проекты, страны региона тем самым снижают для себя риски враждебных террористических акций со стороны южного соседа. В условиях же отказа центральноазиатских стран от экономического сотрудничества с правительством талибов может усилиться обнищание афганского населения, что создаст почву для радикализации его части и подтолкнуть талибов к террористической деятельности. Помимо этих рисков, это также может создать поток беженцев, который может хлынуть в наш регион. Нельзя сбрасывать со счетов и солидарность с кровными братьями, афганскими таджиками, которые окажутся в еще более бедственном положении, чем сейчас, если прекратить экономическое сотрудничество с Кабулом», – убежден Алишер Ильхамов.

По словам эксперта Мухаммада Шамсуддинова, талибы не раз делали заявления, напрямую затрагивающие интересы Таджикистана. «...Звучали и тревожные высказывания о вторжении на территорию страны и захвате власти. Такие сигналы вызывают настороженность у Душанбе», – говорит он.

Эксперт считает, что есть и более конкретные основания для напряженности.

«Талибы, по данным таджикской стороны и международных организаций, поддерживают группировки, признанные в Таджикистане террористическими – такие как «Ансоруллох», которая, по данным Душанбе, получает от талибов финансирование и техническую поддержку. Это усиливает опасения относительно безопасности», – подчеркивает Шамсуддинов.

По его мнению, идеологическая несовместимость, поддержка радикальных группировок и исключение таджиков из власти остаются серьезными препятствиями для нормализации политических отношений между Душанбе и Кабулом, поэтому говорить о каком-либо системном сотрудничестве или политическом признании талибов в обозримом будущем преждевременно.

А пока две соседние страны продолжают сохранять сложный баланс между официальным непризнанием и вынужденным взаимодействием: Кабул нуждается в таджикской электроэнергии, доступе к рынкам и региональным проектам. Душанбе, в свою очередь, заинтересован в стабильной границе, предотвращении потока экстремизма и сохранении экономических связей, особенно с северными провинциями Афганистана, где проживает большое число этнических таджиков.